Поезд через час.
Еду из Варанаси на пригородный вокзал.
Тук-тук (трехколесная мото-кибитка) ломается.
Выдергиваю из нее багаж и втыкаю в следующий. Едем. Уже за городом. Уже вокзал.
Рвусь сквозь мирно спящих на полу индийцев в сторону информационного табло и к справочной.
По-английски вопрошаю в окошко. Продираюсь сквозь дикий акцент.
Поезд задерживается. Неизвестно на сколько.
Нервозность сменяется досадой. Ну что ж.
Теперь табло – мой бог. Окошко справки – пещера оракула.
Через 8 часов я узнал, что поезд задержался на 8 часов. Это нормально.
Подобно спящим на полу, я отжимаю у вокзала кусок обстановки.
Расстилаю тряпку. Восседаю на мягкой кофте. Рюкзак – спинка моего трона – удобно упирается в стену.
Из бесприютного куска чужой реальности вырастает маленький мир.
Моя самооценка и чсв резко повышаются.
Падишахом посматриваю вокруг.
Стандартный зал. Полторы-две сотни народу.
Обычная вокзальная публика: от бедняков к середняку и назад.
Рядом, прямо на полу, спят люди – скопом и поодиночке.
На полу одеяла. Сверху ворох тряпок.
Только несколько бандитских рож поблизости, у лестниц, добавляют беспокойства.
Одеты, как с большой дороги. Сальные волосы и грубые лица.
Рядом крутится пара детей. Старший крутит ухо младшему. Братья.
Ко мне приближается миниатюрный мужчина. Клетчатый бедуин. Сверху чалма, потом лицо. Уши, шею и все тело закрывает грязноватое одеяло в клетку. Неожиданно аккуратные усы и эспаньолка.
Внезапно он садится на пол, выбрасывает перед собой голубую тряпку. Вытряхивает срезанные прутики. Так-так...
Подходит первый покупатель. Дает монету, выбирает палочку. Деловито грызет ее, наклонив голову. Измочаленный прутик становится подобием зубной щетки.
Время идет. Поезд – нет. Я иногда гуляю. Надоедаю справочной.
В зеркале туалета, перед собой, наблюдаю единственного на вокзале белого.
Стены, ступени вокзала – все родное, совковое, бесцветное.
У ступеней здоровая обезьяна. Ее обтекают ноги в пестрых юбках. Никто никому не интересен. Вдоль стен несусветная реклама. В ней, в разных сюжетах, повторяется одно лицо: бородатый мужик с хитрыми глазами. Кто он? Еще одна загадка.
Зевая возвращаюсь к насесту.
Посматриваю на табло.
Наблюдаю вокзальный сериал.
Продавец палочек дружит с газетчиком. Тот иногда подходит и просто стоит рядом.
У газетчика в глазах воля и суровость, у миниатюрного человека – печаль.
Через 3-4 часа бандитские рожи уже меня не беспокоят, но сами начинают беспокоиться за меня. Уточняют для меня что-то в справочной. Оборачиваются на меня. Разводят руками. Владельцы рож – таксисты, водители тук-туков. Хорошие отзывчивые ребята.
Иногда прибывают поезда.
Таксисты врезаются в потоки пассажиров. Пытаются хватать их чемоданы. Если багаж в руках, клиент- тоже.
Ворох спящих зашевелился. Вылезает индианка. По-старушечьи расставив ноги она уперлась руками в поясницу. На полу-согнутых тащится подышать на улицу. Когда она проходит мимо, мне видно, что формально она молода. Но только формально.
Суровый бойко продает газеты.
Каждый час он дает человеку-пончо монету. Тот меланхолично плывет к выходу. Ног не видно. Одеяло его примотано прямо к чалме. Приносит масала-чай (пряный чай на молоке), налитый прямо в обычный пакетик. И пару одноразовых глиняных (!) стаканчиков. Очень аутентично, экологично. Только пыль от глины немного скрипит на зубах.
Снова пялюсь в табло.
Смотрю вокруг.
Кто-то отнял у маленького человека палочку. Лоснящаяся харя, классический киношный мудак в кожаной куртке, молча цапнул прутик и под тихий протестующий писк, засунул в рот.
Чувствуя жалостливый порыв, я сгребаю свою мелочь и иду к нему. Беру пару прутов и отдаю медяки. Одеяло бесстрастно их поглощает. Глаза так же печальны. Я медленно отступаю.
Сажусь. Борюсь со сном. Пялюсь в табло.
Справочная.
Вдруг сообщает, что мой поезд - проходящий. Табло его не покажет.
В моем сознании светящиеся белые строки рассыпаются на куски.
Дежурю рядом. Уже 7 утра. Уже рассвело. Голова опухла. Я словно в бессмысленном сне.
Вместе с ночным туманом испаряется чувство реальности
Наконец оракул проявляет ко мне интерес: машет руками, торопит.
Словно во сне я подплываю к справочной.
Там сидит рыба. Рыба открывает рот и что-то булькает. Ничего не понятно.
Я вопросительно булькаю в ответ. Подплывает пожилой сом. В чалме.
На чистейшем русском языке он произносит:
Платформа номер 6!
Буль?
Ваша платформа номер 6!
Сом улыбается. Я машу ему плавником и плыву к платформе. Мы с поездом стоим на вокзале еще пару минут и отъезжаем.
